Ошибки в иллюстрации на почтовых конвертах
В ообще-то, сравнение двух или нескольких знаков почтовой оплаты при поиске ошибок часто оказывается весьма полезным. Вот конверт 1989 года, который нарисовала Н. Музыкантова. А вот марка 1984 года, изданная по рисунку Ю. Бронфенбренера. Марка представляет расположенный на высокой скале маяк Басаргин. На рисунке конверта мы видим тот же самый маяк, только с обратной стороны. Впрочем, подпись к рисунку сообщает, что это... маяк Скрыплёва... Увы, ошибается конверт! Маяк Басаргин за пять лет, прошедших с момента издания марки, не поменял названия. Как был Басаргиным, так и остался. А вот остров, видимый у горизонта на иллюстрации конверта, действительно носит имя Скрыплёва.
Сравним два плаката. Один — «Дойдём до Берлина!», нарисованный художником Л. Головановым, увидел свет в 1944 году. Второй, этого же автора — «Красной Армии — слава!» (другое название — «Дошли!»), издан двумя годами позже. Он-то и лёг в основу иллюстрации конверта 1995 года «Письмо ветерана». Однако в выходных данных цельной вещи почему-то указано, что она создана именно по первому плакату 1944 года, который в рисунке представлен лишь эскизным фрагментом.
Много лет назад я обратил внимание на своеобразный «триптих» — марку, конверт и штемпель спецгашения в честь 150-летия Малого театра. На марке, отпечатанной по рисунку А. Аксамита, фасад здания театра в центральной части насчитывает 18 окон. Специальный штемпель, которым погашена марка, даёт несколько иную цифру — 16 окон. Это бы ещё ничего, но на рисунке конверта (автор А. Калашников) изображено (с учётом прикрытых углом здания) не более 13 и не менее 11 окон. Видно, тридцать лет назад наши художники-марочники изучили здание Малого театра гораздо «лучше», чем архитектор Константин Тон, завершивший его перестройку в далёком 1841 году и уж точно знавший, сколько же окон на фасаде.
Кстати, через три года после упомянутого юбилея ещё один конверт выпущен в серии «Театры Москвы» (художник Н. Ветцо). Тут здание тоже нарисовано не анфас, а несколько под углом, и можно предположить в нём от 16 до 18 окон (что не оспаривается либо маркой, либо спецштемпелем). Но тут возникает другая закавыка. На первом конверте памятник Островскому — огромный, достаёт до высокого второго этажа, а на другом — маленький, едва-едва до середины первого этажа!..
Художники возразят: «Мы так видим». Но у коллекционеров на этот счёт своё объективное мнение. Так, например, очень своеобразно «увидел» И. Мартынов всадников и лошадей, когда рисовал иллюстрацию к конверту 1994 года в честь юбилея зачинателя башкирской литературы Шайхзады Бабича. Здесь не надо лишних комментариев, обратите внимание: рост ближней к зрителю лошади от копыт до ушей практически равен росту всадника, а голова лишь чуть больше человеческой.
Средний всадник выглядит, вроде бы, пропорционально. Зато дальний (в отличие от переднего, так сказать, «понивладельца») скачет истинно на коне-великане. Представьте реальный размер этой коняги, сравнив на рисунке её голову и голову последнего от нас наездника!.. Этот же художник создал в 1991 году карточку с оригинальной маркой к 200-летию со дня рождения С.Т. Аксакова. И вновь «лошадиная тема»: не слишком далеко, похоже, уедет нарисованная на марке карета, у которой одно дышло расположено, по версии художника, непосредине, а слева от обеих пар лошадей! Что-то не сходится и на иллюстрации конверта 1997 года (художникА. Шмидштейн), посвящённого вековому юбилею изобретателя оружия Георгия Шпагина. Художник верно выбрал самое знаменитое детище конструктора — пистолет-пулемет. А вот изобразил-то его, гм...
Как известно, ППШ был разработан в 1940-м году. А на иллюстрации конверта показана модификация ППШ-41. Реальная длина этого оружия равна 84 см. А что мы видим на конверте? Длина нарисованного пистолета-пулемета лишь чуть больше размера руки от локтя до кончиков пальцев. Ну, в общем, эдакая игрушка сантиметров в 35-40. А самое смешное состоит в том, что данный образец шпагинского ПП вряд ли когда-либо сумеет сделать выстрел. Поглядите на малюсенький курок — да к нему палец попросту не пролезет! И ещё немного о пользе сравнений. Вот конверт и специальное гашение в честь юбилея основательницы и художественного руководителя Северного русского народного хора Антонины Колотиловой. На иллюстрации конверта (худ. А. Листков) всё в порядке. А вот автор рисунка штемпеля В. Остроухов явно поторопился. И назвал-то героиню выпуска не «А.Я.» а «Л.Я.», и дату рождения выгравировал неправильную — на день позже. Ох уж эти цифры, цифры!..
Если от 1984 отнять 1769, то будет... Не важно, что у вас получилось «215». Важно, что в середине восьмидесятых годов у художника Г. Серебрякова получилось «225». Доказательство? Да вот конверт в честь любимого дедушки Крылова. Спра-ведливости ради замечу, что ошибку быстро об-наружили и выпустили «правильный» тираж, а этот стал редкостью. Помню, как веселился Михаил Вульф, автор книги «Музыкальная тематика в филателии», когда я рассказал ему о том, что на конверте СССР 1978 года в честь эстонского революционера и музыканта Эдуарда Сырмуса художник П. Бендель изобразил скрипку с... шестью колками вместо четырёх... По степени экспрессии та сцена напоминала знаменитое: «Ай да Пушкин, айда сукин сын!».
Позднее упомянутый филателист и музыкант «отыгрался». Он обогнал меня, первым обратив внимание на выпущенные в 1985 году марку, штемпель и конверт к 150-летию первого издания карело-финского эпоса «Калевала». Книга М. Вульфа вышла в свет раньше, в 1983 году, и автор не успел опубликовать там эту находку. Вот, отдаю долг и публикую здесь.
Итак, художник А.Толкачёв создал, на мой взгляд, очень выразительную почтовую марку, изобразив, по толкованию каталога, «древнего карело-финского сказителя» с национальным инструментом кантеле в руках. Как видно, сказитель или рунопевец собирается исполнить что-нибудь из «Калевалы». Но рот на рисунке марки у него плотно прикрыт. Оно и понятно: скорее всего, старцу не до музыки и пения — он пребывает в полном недоумении по поводу инструмента, вручённого ему художником. Как видно, мастер делал это кантеле, глядя в зеркало: на почтовой миниатюре — да и на специальном штемпеле — конфигурация корпуса и расположение струн А. Толкачёвым зеркально перевёрнуты — попробуй хоть один аккорд сыграть!..
Хорошо, что вопиющая ошибка исправлена на рисунке конверта первого дня (посмотрите!), где кантеле изображено совершенно правильно. Но, как говорят в одном весёлом южном городе, главный юмор состоит в другом. Автор «правильного» конверта, подготовленного и отпечатанного одновременно с маркой — художник... А. Толкачёв. Вообще-то, здорово не везёт этому самобытному инструменту в нашей филателии. Конверт 1994 года посвящён карело-финскому сказителю А. Перттунену. Там художник И. Мартынов кантеле у рунопевца изобразил правильно. Но зато сам инструмент седой мудрец держит задом наперёд и радостно чего-то там себе наигрывает. Ну, ни дать, ни взять, самородок, виртуоз карельской тайги!
Как-то так получилось, что волей-неволей сползли мы исключительно на музыкальную тематику... То есть, точнее, воспарили к ней... Ну, давайте уж, не придираясь к терминологии, «отыграем» это направление до конца. И здесь, сильно перефразируя известного героя «Операции «Ы», скажу, что ничего нам лично искать не надо — «всё уже найдено до нас». Вот что я выписал из упомянутой книги «Музыкальная тема-тика в филателии» и дополнил сведениями из старых номеров журнала «Филателия СССР»: Четыре струны на балалайке вместо трёх — на рекламном конверте 1934 года и на конверте 1964 года.
В большой серии из 15 конвертов середины 70-х годов, которая называется «Музыкальные инструменты из коллекции музея М.И. Глинки», многие инструменты, помещённые художником А. Калашниковым в иллюстрации, на самом деле в музее не хранятся. Марки 1958 года с зубцами и без зубцов (худ. С. Поманский) с изображением сцены из балета «Лебединое озеро» посвящены... Международному конкурсу исполнителей им. П.И. Чайковского, программа которого с балетным искусством не имеет ничего общего. В 1972 году чуть было не выпустили в почтовое обращение марку с портретом певца Л.В. Собинова и текстом: «Народный артист СССР». А ведь ему в 1923 году присвоили звание Народного артиста Республики. Ошибку исправили, тираж переделали, а ошибочный уничтожили. Но не весь. Считанное число «Народных артистов СССР» просочилось на филрынок, и теперь такая марка стоит огромные деньги. Так что эта ошибка обошлась коллекционерам дорого. В буквальном смысле.
И в заключение — об ошибке, из-за которой коллекционерам не пришлось раскошеливаться. В 1994 году была выпущена почтовая карточка с оригинальной маркой в честь юбилея писателя Юрия Тынянова. На её марке есть всё — и портрет, и даты жизни, имя литератора, и номинал 100 руб., и год выпуска этой цельной вещи. Всё, кроме главного: забыли обозначить название страны, издавшей карточку. Когда ошибку заметили, тираж уже был отпечатан. Чтобы избежать спекуляций и ненужного ажиотажа, карточку не стали переделывать, а выпустили в почтовое обращение, как есть, без обязательного текста «Россия — Rossija». Так в современной российской филателии появился «беспризорный» почтовый выпуск, на котором страну-издателя можно узнать лишь по тексту выходных данных. Кстати, и в других странах подобных ошибок немало. Вот свежий пример: в 2005 году почтовое ведомство Уругвая издало марку в честь 70-летия CASMU — государственного медицинского центра. И... забыло указать на знаке оплаты принадлежность его к почте Уругвая. Срочно отпечатали другой тираж, в котором необходимая надпись появилась.
К сожалению, ошибок на отечественных знаках почтовой оплаты существует гораздо больше, чем хотелось бы даже их исследователю. Кроме вышеназванных, многие хорошо известные филателистам курьёзы описаны в книгах Б. Кисина «Страна филателия», М., 1969; И. Левитаса «И серьёзно, и курьёзно», М., 1985; М., 1991; Л. Стржижовского, И. Чехова «Визитная карточка страны», М., 1990; Н. Владинца, Г. Фроловой «Что важно знать филателисту» (приложение к журналу «Филателия» № 5, 2006). Книги доступны, и мне нет нужды полностью пересказывать их содержание.